Чеченский художник Аслан Гайсумов включен в ТОП-30 самых перспективных россиян по мнению журнала Forbes. Работая в жанрах инсталляции и видеоарта, он с 2011 года участвует в выставках и биеннале, неоднократно удостаивался главных призов и наград. В Forbes чеченский мастер представлен в рейтинге «30 до 30», который запустила в 2019 году российская редакция журнала.

Самых молодых и перспективных россиян, вошедших в список Forbes, выбирают в десяти категориях: предприниматели, финансы и инвестиции, управление, спорт и киберспорт, наука и технологии, искусство, музыка и кино, социальные практики, мода и дизайн, новые медиа.

Принадлежность к чеченской национальности определила художественный фокус Гайсумова: длинная хроника страданий чеченского народа пунктиром проходит через все его творчество.  Часть времени Аслан Гайсумов проводит в Бельгии, а часть — в Москве и Грозном.

О нем заговорили в 2011 г., когда истрепанные книги 20-летнего чеченского художника из серии «Без названия (война)» появились на биеннале молодого искусства в Москве.

Значительная часть его работ посвящена чеченским войнам, потрясшим художника в детстве. Семья Гайсумовых в ходе военных событий лишилась крова и была вынуждена жить в лагере для беженцев. Пропустив сквозь себя все ужасы войны, молодой мастер создал, по оценкам экспертов, целые серии уникальных тематических авторских шедевров. Чего стоит, например, выставка с основной темой «травма войны», где увечье передано через различные «истязания» книг, лишенных заголовков, части страниц или вовсе содержания. Темой войны пронизана и его персональная выставка «Сядешь на чеченскую арбу, пой чеченскую песню», которая прошла в Центре современного искусства в Грозном. Сегодня Аслан Гайсумов самый молодой автор в коллекции Эрмитажа

ЦИТАТЫ:

Аслан Гайсумов: Первый раз я соприкоснулся с войной, когда на наш дом упала бомба. Это было в декабре 1994 года, в самом начале. С этого времени мы жили и в подвале, и в лагерях для беженцев, где-то снимали комнаты…

… Мое поколение – это поколение детей, выросших в лагерях для беженцев, без образования, без еды, в ужасающих антисанитарных условиях, многие потеряли своих близких и родных. Поколение моих родителей – это поколение детей депортированных родителей, выросших в бараках в казахских степях, без образования, без еды, в ужасающих антисанитарных условиях, многие потеряли своих близких и родных. Здесь нет отличий

… В Москву я приехал в 2003 году. Приехал на неделю, была программа для детей из лагерей беженцев в реабилитационном художественном центре «Дети Марии». До этой поездки мои представления о мире исчерпывались границами лагеря для беженцев. Я очень хотел учиться, но возможности не было — в лагере, где мы жили, была школа, на все классы — один учитель. И надо было помогать маме, которая, как многие женщины тогда, работала на рынке. Шанс получить образование появился в 16 лет, когда я снова приехал в Москву, поступил в колледж дизайна.

… Когда я делал работы, посвященные войне, они не были нацелены на то, чтобы кого-то в чем-то убедить, показать их. Я просто их делал, потому что невозможно было не делать что-то. Когда в Чечне была война, я там жил и видел все это. К счастью, из моей семьи никто не погиб, но есть люди, у которых в семьях происходили страшнейшие вещи. Я оттуда, с той земли, я видел все это и имею возможность что-то говорить в отличие от некоторых людей, которым повезло меньше. Мне повезло в отличие от них: так получилось, что я могу что-то сказать, и я буду говорить об этом еще, еще и еще.

По материалам из открытых источников